Ранний период истории монастыря датируется от времени его основания - около 1425 г. до 60-х годов ХУШ в. Об этом периоде существуют отрывочные и иногда противоречивые письменные свидетельства о монастыре в составе апокрифических и агиографических текстов о житии Преподобного Евфросина. "Евфросин Псковский (в миру Елеазар) - основатель Спасо-Елеазарова монастыря (около 1430-х гг.). Родился около 1386 г. в селе Виделебье; умер в 1481 г., по другим сведениям - в 1479 г. Предполагается, что в юности он совершил путешествие в Константинополь. Основанный им Спасо-Елеазаров монастырь существовал на основе строгого общежитийного устава".(2) Церковное предание гласит, что Елеазар (во крещении) удалился в Снетогорский монастырь и там постригся под именем Евфросина. "...влекомый жаждой уединения, он удалился с благословения настоятеля в непроходимое пустынное место, в 25 верстах от Пскова, на берег реки Толвы, близ Псковского озера, именуемого в этом месте Талабским; это было в 1425 году". "В числе братии, собравшейся к Преподобному Евфросину, было три родных брата из города Пскова; один из них Игнатий, несмотря на цветущую молодость, был не только пострижен Преподобным, но и почтен достойным священства. Рукоположенный Владыкою Новгородским Иоанном, Игнатий был первым Игуменом обители, еще при жизни Преподобного его основателя и духовным отцом его. Вскоре после Игнатия пришел другой брат его Харлампий и третий Памфил; оба они также удостоились священства. Эти три брата были как три духовные столпа обители, в которой и настоятельствовапи впоследствии один за другим". ...Впоследствии к ним присоединился четвертый брат, постриженный под именем Мартирия. "Много чудных учеников взрастил в духовном гнезде своем богомудрый Евфросин: Савва, основатель обители в Крыпицах, Досифей, основатель пустынного общежития во имя Апостолов в Верхнем острове, посреди великого озера; Иларион, основатель обители Покрова Богородицы на р. Желчи" (Озерский монастырь). "Преподбный Евфросин с братиею созданной им обители, не только совершал усердно богослужение, но и много трудился, расчищая лес вокруг монастыря для возделывания нивы". "Когда мало помалу начали собираться к Преподобному Евфросину подвижники, ищущие уединения, он построил деревянную церковь во имя трех Святителей, на указанном ими месте и келий для братии. Но тесно было место, обтекаемое двумя рукавами разделившейся реки, и братия просили перенести обитель на другое место. Не согласился на это Преподобный, но предложил им засыпать правый рукав реки: общими силами исполнен был этот тяжкий труд, и река доселе течет одним левым рукавомн.(3) Из этого текста следует, что церковь во имя Трех Святителей и кельи были поставлены уже под горой, на берегу реки Толвы и русла речной старицы. "...старец Евфросин преставился 95 лет от рождения в 15 день мая 1484 года. Братия со слезами погребли его между двумя построенными им церквами, Трех Святителей и Рождества Богородицы". ((3) с. 48) Из текста следует, что на территории монастыря, ко времени смерти Евфросина, находилось две церкви. "По преставлении Преподобного Евфросина, монастырь перенесен на гору, а на прежнем месте устроено кладбище с церковью во имя Преподобного: в новой обители построена каменная соборная церковь трех Святителей, куда перенесены мощи Преподобного Евфросина, почивающие под спудом близ стены за правым клиросом. В последствии присоединен к сему храму придел Рождества Богородицы и построена еще деревянная церковь Преподобного Онуфрия". ((3) с. 89) Сведения, изложенные М.И.Толстым, в целом последовательно раскрывают раннюю историю обители, но в тексте последнего абзаца содержится опечатка относительно перенесения монастыря на гору, тогда как он был перенесен под гору, где и развивалась его дальнейшая история. Вторая неточность касается придельной церкви Рождества Богородицы: древний придел был сооружен одновременно с каменной церковью. Третья неточность касается первой деревянной церкви во имя Ануфрия, переосвященной после смерти Евфросина его именем. Точная дата переноса монастыря на новое место, под гору, не известна. Условная датировка середина - вторая половина XV в. (до смерти Евросина). Существование нескольких церквей на территории монастыря свидетельствует о прочной экономической базе обители. Источники указывают, что во второй половине XV в., еще при жизни Евфросина, монастырь имел приезжий двор в Пскове, на Запсковье в Кузьмодемьянском конце. "На Пустынском дворе останавливался в 1469 г. владыка Иона. Здесь он выспрашивал у псковичей о священной грамоте, положенной в ларь в 1468г. В то время уже существовали монастыри Великопустынский, Никитьева пустынь и Елизарова пустынь. Все они могли иметь подворья в Пскове, но известно в XV в. лишь одно -Елизаровский двор, упоминаемый в летописи в связи с пожаром 1499/1500 г. на Запсковье. Возможно, именно о нем идет речь под 1469 г. Это тем более вероятно, что архиепископ Иона сам посвящал в игумены монастыря Игнатия, родного брата основателя пустыни Евфросина (1459-1465 гг.). Район Елеазаровского подворья локализован псковскими летописями дважды: в 1499/1500 и 1541 гг. Он находился в заулке у старого Примостья".(4) Деятельность Елеазарова монастыря уже в XV-XVTI вв. выходила за рамки уединенного пустынножительства. Известна активная позиция Евфросина в толковании религиозных догматов; свой вклад в борьбу против суеверий внес игумен Панфил, брат Евфросина; известна духовная наставническая роль старца Филофея, поднявшегося до обобщения путей развития русского государства. Все это свидетельствует о том, что с определенного момента своего существования монастырь не оставался в стороне от насущных проблем русской жизни. Монастыри, как самостоятельные хозяйственные образования, принимали участие во внешней и внутренней экономической жизни псковской вечевой республики. Елеазаровский монастырь и вновь основанные по благословению Евфросина Крыпецкой, Верхнеостровский, Озерский монастыри своим местоположением закрепляли северо-западные границы псковских земель. Елеазаров монастырь по своему географическому положению был основан на пересечении двух направлений, имевших перспективу развития. Первое направление, известное со времен княгини Ольги, - водный путь вдоль побережья Псковского (в этом месте Талабского) озера, к Гдову и реке Нарове. Второе - сухопутное, в том же направлении. Известно, что в XVI в. это направление уже было оформлено дорожным трактом.(5) По мнению Е.Н.Морозкиной, посвятившей статью исследованию собора Спасо-Елеазарова монастыря, "перемещение Спасо-Елеазарова монастыря могло быть связано с тем обстоятельством, что к этому времени уже установилась дорога Псков-Гдов"((1) с. 188) Однако вряд ли дорога существовала во времена основания пустыни, ведь Евфроснн уходил в уединение, а не на военно-торговый тракт. Некоторые данные о связи монастыря с дорожной сетью показывают сохранившиеся элементы планировочной структуры монастырской территории, Водный путь от Пскова к пустыни, основанной Евфросином, шел из Псковского озера; далее разделяляся на речной путь по реке Толве и сухопутный, по дороге вдоль реки. Эти пути, традиционные для средневековых систем коммуникаций, были одинаково функциональны, а потому и устойчивы, как для пустыни на горе, так и позднее, для монастыря под горой. На подъезде к монастырю с юга, от дороги, обогнувшей южную возвышенность, открывается вид прямо на собор. Однако линия дороги (ныне утраченной) направлена слегка западнее, к главному входу в храм. Направление этой дороги на подступах к монастырю зависит исключительно от природного рельефа местности и не вызывает сомнений, что первый деревянный собор (а позднее и каменный) был возведен с учетом направления уже существующей дороги, а не наоборот. И если к первой церкви, поставленной на горе, эта дорога тянулась, преодолевая возвышенность, то под горой, у соборного монастырского храма, она завершалась. Интересно отметить и то, что вертикальный уровень дороги в месте ее раскрытия на собор, соответствует уровню площадки, на которую поставлен собор (в среднем 35.00м). (29) После переноса и устройства общежительного монастыря под горой, он стал своеобразным фиксированным пунктом, на котором завершалась существующая дорога с юга; с этого же времени получила развитие ранее неустойчивая дорожная связь между Псковом и Гдовом, проложенная севернее монастыря. Таким образом, перенесение монастыря под гору вряд ли было связано с уже проложенным устойчивым трактом. Напротив, уже после переноса, монастырь под горой способствовал развитию дорожной сети; в то же время, монастырь активно использовал свое местоположение в хозяйственно-экономических целях. В планировочной системе монастырского двора оформился главный северный въезд со Святыми воротами и Святой двор с собором, вид на который раскрывался в полной мере от ворот. И вновь, как на южном подъезде, отмечается градостроительный прием, свойственный средневековой планировочной традиции: дорога к западному входу в собор ведет не прямолинейно, а слегка смещена к западу, в сторону главного входа. Вероятно, между формированием и активизацией подъездных дорог был небольшой временной промежуток, но все же северный въезд вторичен по отношению к южному, так как он ориентирован на более позднюю, но перспективную коммуникацию. Таким образом, монастырь под горой стал связующим звеном на пересечении двух магистральных направлений, важных в военно-торговых отношениях для Пскова, а в дальнейшем - и для русского государства. Причем, исходя из пространственно-планировочной композиции, можно утверждать, что второй каменный собор был поставлен именно на месте первого, деревянного, иначе бы нарушилась установленная связь, столь важная для значения монастыря в системе подъездных путей к нему. (29) В переносе монастыря на площадку между двух возвышенностей просматривается и некий символический замысел, возможно, связанный с религиозной трактовкой такого расположения монастыря. Не случайно Псково-Печерский монастырь также основан в лощине между двумя горками (1473 г.). Святогорский монастырь также расположен между возвышенностями, хотя соборная церковь поставлена на вершине одной из них (1563 г.). В низине под горой расположен Мальской монастырь (сер. XVI в.). Об объектах монастыря XVI в. сохранилось немного сведений. В Псковских летописях единственное упоминание о Елеазаровой пустыни датируется 1505 г. "В лето 7013. Послание игумена Панфила Елизаровы пустыни наместнику великих князей а князю псковскому Дмитрею Володимеровичю Ростовьскому. Из пречестныя обители Рожества святей богородицы и треи святителей Василиа Великого, Григорья Богослова, Иванна Златаоустаго, и преподобных отец наших Аноуфрея Великого и Петра Афоньскаго, благословение и богомоление Панфила игоумена и еже о христе з братьею и Елизаровы пустыни, во Псков, государей великих князей наместнику и еже напред владычества их сущих". (6) Из послания видно, что в монастыре было четыре престола: 1. Рождества Богородицы; 2. Трех Святителей; 3. Преподобного Ануфрия Великого; 4. Преподобного Петра Афонского. В житийной литературе упоминаются две церкви, построенные на нижней площадке -во имя Трех Святителей и во имя Рождества Богородицы. Первое посвящение связано с видением Трех Святителей, указавших место нового храма Евфросину. Второе - во имя Рождества Богородицы, можно предварительно связать либо с праздником Рождества Богородицы, его особым значением для Евфросина, либо с соборным храмом Снетогорского монастыря. Именно по благословению игумена Снетогорского монастыря Евфросин стал основателем новой пустыни, поэтому снетогорский соборный храм во имя Рождества Богородицы также имел для Евфросина особое значение. Относительно церкви во имя Петра Афонского сведений, даже косвенных, не имеется. В новом месте, возможно, это была придельная церковь главного Трехсвятительского храма, возможно также, это был надвратный или трапезный храм. Вероятно и предположение, что эта церковь была построена уже после кончины Евфросина. Наибольшая ясность существует в отношении церкви во имя Ануфрия Великого, которая была построена Евфросином на горе среди рощи. Эта церковь знаменовала собой начало основания пустыни. Время переосвящения церкви во имя Евфросина точно не известно, но еще в 1505 г., как видно из летописей, этого не произошло. Возможно, что церковь была переосвящена не после смерти Евфросина, как сообщают некоторые авторы, а после его канонизации в 1551 г., или в 1684 г., когда в Елеазаров монастырь приезжал митрополит псковский Маркелл для освящения церкви.(10)Вероятно, церковь неоднократно перестраивали, но сведений об этом не сохранилось. Все монастырские церкви в начале XVI в. были деревянными. Датировка каменного соборного храма второй четвертью XVI в. убедительно доказана Е.Н.Морозкиной. "Весьма возможно, что собор был построен при Василии Ш, который отметил Елеазаров монастырь благодаря старцу Филофекх Вот почему этот собор своей пышностью выделен среди других псковских памятников. Вот почему в нем появились московские формы, быть может, впервые в Пскове".((1) с.200) Морозкина также высказывает предположение, что собор мог быть построен в результате московских великокняжеских пожалований, то есть - на средства великого князя и силами московских строителей, "сведеных" в Псков в 1510 г. Топографически монастырский двор ограничен с севера и востока повышениями рельефа, а с юга и запада - понижениями, поэтому место для строительства здесь ограничено. Однако иконография указывает на существование еще одной церкви, располагавшейся к западу от собора. Икона "Евфросин Псковский, Савва Сербский, Иоанн Богослов и Савва Крыпецкий" с житием последнего и с изображением этой церкви, датируется началом XVII в., следовательно, вторая церковь была построена до начала XVII в. Если учесть, что каменный Трехсвятительекий собор, изображенный на иконе, уже имел придел Рождества Богородицы, то второй церковью, изображенной на иконе, в этот период, возможно, и была церковь Петра Афонского. Иконография монастыря имеет свои особенности. Изображения монастыря имеются в трех клеймах, посвященных приходу, пребыванию и удалению Саввы из монастыря для основания новой пустыни. "В ... клеймах с большой достоверностью запечатлены монастыри - Снетогорский, Спасо-Елеазаровекий, Крыпецкий... Особое внимание к сюжетной стороне живописи, повествовательностъ, реальные формы архитектуры, пейзажа, одежды - все эти качества присущи искусству этого периода (начала XVH в.)". ((2) с. 318) В первом клейме изображена встреча Саввы, пришедшего из Снетогорского монастыря, с игуменом Елеазаром. Встреча происходит на фоне пустыни, основанной Елеазаром. В клейме показано две горы, одна - поросшая лесом, другая - с церковью среди леса. Эта церковь идентифицируется с первой церковью во имя Ануфрия Великого. Изображение на иконе топографически соответствует житийному описанию пустыни и реально существующим приметам местности. Второе клеймо, посвященное пребыванию Саввы в монастыре, показывает уже комплекс зданий в ограде, причем две церкви изображены каменными, как и входные ворота в монастырь. Расположение построек относительно друг друга также соответствует житийным сведениям (Евфросин был погребен между двумя церквами). Можно говорить и о достоверности некоторых деталей изображения - форм каменного Трехевятительского собора с шатровой колокольней (т. к. он сохранился), местоположения и материалов ограды (деревянная, с каменными воротами). Третье клеймо посвящено удалению Саввы из монастыря по благословению Евфросина. Динамичная композиция прощания духовно близких людей развивается на фоне каменного Трехевятительского собора, показанного с севера. В целом иконография монастырского комплекса имеет относительную степень достоверности, как любое художественное изображение. Особенностью данной иконографии является временное смещение: история хождения Саввы по псковским обителям относится к XV в., и известна была по житиям Евфросина и Саввы. Однако в клеймах изображена градостроительная ситуация, современная иконописцу - начало XVII в. Она зафиксирована с большими подробностями, свойственными именно этой иконе, ((1) с. 194) ((2) с. 318) в традиционной иконописной манере. Как факт достоверности изображения можно отметить топографию монастыря, наличие в нем набора основных церковных строений, известных по более поздним письменным источникам. Таким образом, житийные, иконографические и письменные источники указывают на то, что в монастыре в ранний период (XV-XVII вв.) находилось две церкви, что первая являлась главной монастырской святыней (собор во имя Трех Святителей), а вторая была посвящена Рождеству Богородицы и располагалась напротив западного входа в собор. После строительства каменного собора с приделом вторая церковь оставалась на прежнем месте, но, видимо, была переосвящена, возможно, во имя Петра Афонского. Уже в 1679 г. Переписная книга владений монастыря не упоминает церкви с таким посвящением.(8) Переписная книга 1679 г. свидетельствует о том, что на территории монастыря в это время существует одна каменная церковь во имя Трех Святителей с приделом Рождества Богородицы. Другие строения, необходимые в хозяйстве монастыря, находились за монастырской оградой: мельница с кельей для мельника, две житницы за рощей и сельцо Коровье с двором и коровником. На рубеже XV - XVI вв. монастырь стал известен благодаря посланию старца Филофея великому князю Василию III. Политическая программа, изложеная Филофеем, четко указала место и задачи русского православия в христианском мире, стала своевременной поддержкой процесса государственной централизации. Монастырь обратил на себя внимание великокняжеской и церковной администраций. В исторической науке высказывалось мнение о том, что, в свою очередь, администрация, заинтересованная в расширении влияния Москвы на псковские земли, поддерживала монастырь земельными и денежными пожалованиями. Об этом свидетельствует, в частности, экономическое положение монастыря в конце XVI в., известное из Писцовых книг 1585-1587 гг. Так, если рыбные ловли, принадлежавшие монастырю, он делил с другими монастырями и церквами Пскова, а также с частными лицами, то земельная собственность монастыря, сконцентрированная около гдовской дороги, была неделимой (за редким исключением). Это можно объяснить тем, что во владение рыбными ловлями монастырь вступил позднее других совладельцев: речки и северный берег Псковского озера со времен вечевой республики принадлежали более древним церковным объединениям. Кроме того, монастырь находился в совладении с великокняжескими ловлями и садами. Земельная же собственность могла перейти во владение монастыря в результате конфискаций и выселений псковских боярских семей, проведенных после 1510 г. московской администрацией, назначенной в Псков. В Писцовых книгах 80-х гг. XVI в. других владельцев, кроме монастыря и его старцев, не указано.(9) Также обращают на себя внимание сведения о льготных условиях по выплате оброков с монастырских земель, разоренных после Ливонской войны. О положении монастыря в конце XVII - начале XVIII вв. сведений не имеется. Государственные мероприятия по секуляризации церковных и монастырских владений, начатые в 1764 г., привели к тому, что многие монастыри псковской земли, лишенные основных средств существования, медленно приходили в упадок и упразднялись. Одним из способов сохранения наиболее значительных обителей было слияние с ними других, меньших монастырей. Этому способствовало создание новых духовных штатов. Первые письменные упоминания о Спасо-Елеазаровом монастыре относятся к 1766г. и связаны именно с изменением духовных штатов.((3) с. 90) К монастырю было причислено братство и имущество упраздненного Спасовеликопустынского монастыря. Общей практикой в таких случаях было увеличение государственного содержания на нужды монастыря. Для возрошего числа монахов потребовались новые жилые строения, мог увеличиться и хозяйственный комплекс. Возможно, именно тогда на сравнительно большой площади бывшего Великопустынского подворья в Пскове расположился приезжий двор Спасо-Елеазарова монастыря. В 1784 -1785 гг. жилые и служебные постройки Елеазарова монастыря находились в очень плохом состоянии. Предполагалось строительство новых деревянных братских келий.(Ю) Базовым графическим источником для исторической реконструкции монастырского двора второй половины XVIII в. является т.н. Межевой план монастырского землевладения, оставленного монастырю после секуляризации 1764 г. Межевой план является исторически достоверным источником, особенно в части земельных границ монастыря. Графическая его достоверность в изображении территории двора имеет некоторую степень условности из-за мелкого масштаба строений; могут быть также незначительные смещения построек внутри территории, но основной композиционный принцип двора межевыми планами соблюдается достаточно точно.(11) План выполнен в 1782 г. псковским землемером, прапорщиком Иваном Неплиным в рамках общегосударственного мероприятия по описи монастырского и церковного землевладения. Из аннотации к плану ясно, что в этот период монастырь владел пашенными и сенокосными угодьями, строевым и дровяным лесом, озером Безымянным ручьем и речками, частью большой дороги и проселочными дорогами. И. Неплиным исчислена земля под монастырем и другими селениями, а также - под церквами. Штатных служителей в монастыре отмечено 8 человек. На межевой план нанесена территория монастыря с постройками. С учетом условности масштаба зданий, удается определить планировку двора и его основные функциональные зоны. На плане обозначена территория, вписанная в неправильный пятиугольник монастырской ограды. Из более поздних документов известно, что ограда в этот период была деревянной, как и все монастырские строения, кроме соборного храма. Трехсвятительский собор расположен почти по центральной оси запад-восток, с некоторым смещением к югу. К северо-востоку от собора расположен Г-образный корпус с вальмовыми кровлями, огражденный забором. Вальмовыми кровлями на подобных планах показывают жилые и служебные строения. Остальная территория северо-восточной части свободна от построек. К юго-западу от собора отмечена обширная зона с пятью строениями, одно из которых -угловое - вытянуто вдоль южной границы ограды, а другое примыкает к западной части ограды. Участок со строениями огражден забором. Кроме того, от западного входа в собор до угловой постройки этой зоны протянут забор. Северо-западнее собора расположена довольно большая постройка, вытянутая по оси С-Ю, с вальмовой кровлей. Вдоль ее западного фасада протянут забор. К границе северной ограды монастыря, западнее ворот, примыкает еще одно строение под вальмовой кровлей. И, наконец, в северо-западной части, вдоль самой малой грани ограды поставлено еще одно строение. Анализ межевого плана показывает, что в XVIII в. на территории монастыря существовало несколько функциональных зон, связанных с жизнедеятельностью монастыря. Первая зона, парадно-представительская (Святой двор), формировалась к северу от собора. Она включала площадь, фланкированную с двух сторон жилыми постройками и главный въезд со Святыми воротами. По более поздним источникам известно, что к северо-западу от собора находился дом настоятеля монастыря. Действительно, на плане обозначен этот отдельно поставленный дом под вальмовой кровлей. Братские кельи с трапезной и кельями для приезда, известные по описи 1821 г., располагались, видимо, к северо-востоку от собора, т.к. других построек с двумя ярко выраженными функциями (Г-образный план) на межевом плане не обозначено. Вальмы также указывают на жилые покои. На территории монастыря в юго-западном углу, "в ограде", находилась хозяйственная зона с конюшней, сеновалом, поветью, двумя житницами. Двор был огорожен забором. В северо-западном углу территории располагался служебно-хозяйственный комплекс. Более поздние документы свидетельствуют о том, что близ ворот находилась сторожевая изба; в 1782 г. отдельного строения у ворот не обозначено. Вероятно, в постройке у ворот совмещались жилые и служебные функции. Западнее двора находилась еще одна небольшая постройка - баня. Территория за настоятельским домом была садовой, а юго-восточный угол, у братских келий использовался под овощные огороды. Хотя межевой план не фиксирует определенно подобного использования указанных территорий, но об этом известно из более поздних письменных источников. За пределами ограды на плане не показаны пруд и горки, которые окружают монастырский комплекс. Северная линия ограды примыкала к большому тракту и почти против входа в монастырь начиналась низкая пойма и русло старицы реки Толвы через которые был переброшен мост. До 1821 г. сведений о каких-либо значительных перестройках и изменении планировки монастырского двора документами не зафиксировано. Можно, однако, предположить, что в начале XIX в. постройки монастыря были возобновлены в связи с присоединением к нему имущества и штата упраздненного Снетогорского монастыря (1804 г.). Судя по документам двадцатых годов XIX в., ремонты в монастыре производились постепенно, с интервалами несколько лет. Так, из первого подробного источника - Описи монастыря 1812 г. , (12) известно, что настоятельские кельи были построены в 1814 г., другие же постройки монастыря почти все были в это время крепкими. По набору строений 1812 г. атрибутируются и постройки, обозначенные на межевом плане. 1. Настоятельские кельи, деревянные, на каменном фундаменте, построенные в 1814 г. к северо-западу от собора. Строитель - архимандрит Афанасий, ставший впоследствии архиепископом Новгородским. Причиной строительства нового настоятельского дома стало изменение статуса монастыря: в 1813 г. из третьеклассного он был возведен в степень второклассного, после того как Псково-Печерский монастырь "по прошению псковских граждан и по указу Императора Александра I, возведен в первый класс". ((3) с. 108) Точное местоположение настоятельского дома в описях не указывается, графических документов - планов монастыря XIX в. не выявлено. Для определения места настоятельского дома имеются два аргумента. Первый - традиционное расположение дома, на месте прежнего, принятое в устойчивых планировочных системах, каковой является монастырский двор. Второй - если бы дом был поставлен на другом месте, упоминание об этом было бы более вероятным, чем упоминание традиционного места. Поскольку ни того, ни другого упоминания в документах не содержится, вероятно, старый дом естественным образом был заменен новым. Архитектурный облик дома соответствовал образу усадебного дома периода позднего классицизма. 2. Братские кельи, деревянные, одноэтажные, с трапезой. 3. Кухня братская, при которой хлебный покой и сени. 4. Кельи для приезду. При них крыльцо, покрытое тесом. Датировка построек и их местоположение не указаны. Маловероятно, что это были постройки, зафиксированные межевым планом в 1782 г., которые уже и в то время были в плохом состоянии. В описи 1821 г. также не указана ветхость или же крепость построек. Последовательность описания свидетельствует о том, что постройки располагались блоком, поблизости друг от друга. Об этом же говорят четыре функции построек указанные в описи. Две из них - братские кельи и трапеза были совмещены, то есть были в одном здании, кухня с хлебным покоем и кельи для приезду с крыльцом находились отдельно от братских келий. Планировочная структура территории позволяет разместить такой набор построек в северо-восточной части территории, где в конце XVIII в. межевой план отмечает крупное, по крайней мере, двухфункциональное строение Г-образной формы, то есть - новые служебные строения были расположены на месте старых. 5. Кухня при настоятельских покоях с одним небольшим покойцем. Кухня при покоях располагалась непосредственно в северном крыле настоятельского дома. Позднее кухня в отдельном флигеле была перенесена к южному фасаду дома. 6. Еще при монастыре сушильня и житница, стенами твердые; одна небольшая ветхая житница; конюшня, при ней два сенных амбара. Весь набор строений относится к хозяйственной зоне, расположенной, согласно межевому плану, в юго-западном углу монастырского двора. 7. Близ ворот монастырских служительская изба с сеньми, покрытая дранью. Поздние документы уточняют местоположение сторожевой избы: при выезде из монастыря слева. На межевом плане в этом месте показано довольно крупное строение под вальмовой кровлей. Возможно, в нем совмещались функции сторожки, жилья для сторожей и амбары для монастырских припасов. Позднее на этом месте осталась только сторожка. 8. Баня монастырская деревянная. В XIX в. баня, неоднократно горевшая, располагалась за монастырской оградой, в западной части территории. Однако в XVIII в. баня обозначена внутри ограды, в ее северо-западной части. 9. Каменные монастырские врата, покрытые тесом, с распашными воротами и калиткой. Вокруг всего монастыря деревянная, рубленная в тарасы, ветхая ограда. Время постройки каменных ворот не определяется. За исключением соборного храма, это было единственное каменное строение в монастыре. Ветхая ограда была заменена каменной в период 1821-1833 гг. и прошла в основном по трассе деревянной ограды, т.к. количество земли под монастырским двором осталось прежним. В 1823 г. описями отмечается небольшое озеро внутри монастыря - это южный пруд, включенный в монастырское землевладение. В 1830 г. у Святых ворот, за оградой, была выстроена каменная часовня, посвященная чудотворному образу Христа Спасителя, перенесенному из Спасо-Великопустынского монастыря в 1766 г.(13) Таким образом, у ворот был организован участок, предваряющий вход на Святой двор. С 1833 по 1837 гг. набор строений монастыря не менялся. Монастырь уделял внимание ремонту настоятельского дома и ограды с башенками. Единственное, что было выстроено вновь в 1833 г. - сторожка в ограде к юго-западу от ворот. Первое значительное изменение территории произошло в 1837-1841 гг., когда был построен новый каменный братский корпус.(14) Местоположение двухэтажного каменного корпуса определяется из более поздних документов о строительстве трапезной, примкнувшей к южному фасаду (торцу) корпуса. Братский корпус находился в традиционной, северо-восточной жилой зоне. Он был поставлен по оси С-Ю, оформляя каре Святого двора с востока. По отношению к старому Г-образному корпусу новый был смещен к востоку, расширяя таким образом пространство Святого двора. Состав строений, находившихся на территории монастыря в 1847 г., известен из подрядного документа о ремонте кровель. На тот период в монастыре находились: церковь с колокольней, настоятельские кельи с крыльцами и кухней, братские кельи, служительский дом с отдельной кухней, ограда с башнями и воротами, и новый сарай («новопеределанный»).(15) В описи не упоминаются хозяйственные строения - конюшни, сенники, житницы - возможно, их не ремонтировали. В то же время появляется постройка, ранее не упоминавшаяся: служительский дом с кухней. Их местоположение по описи не устанавливается, но более вероятно, что дом находился в служебной зоне, к северу от настоятельского, так как зонирование территории монастыря было в этот период традиционным. В более поздних описях строений монастыря указано: «По линии с настоятельским помещением на северной стороне его построен деревянный на каменном фундаменте одноэтажный флигель, ... в нем помещаются рабочие и служители».(16) (1901 г.) Последующие 20 лет в монастыре проводились лишь текущие ремонты построек и хозяйственных строений, находившихся за оградой. Существенное значение для определения точного масштаба монастыркой застройки имеют описи строений 1868 г., составленные в связи с довольно крупным ремонтом.(17) Так, впервые выясняется, что деревянный одноэтажный настоятельский дом находился северо-западнее собора, имел размеры 11 саж. 1 аршин в длину и 7 саж. 1 аршин в ширину (24,16 х 15,64 м). Дом точно совмещается со строением, обозначенном на этом месте межевым планом, за исключением части северного крыла, где была кухня «при доме», перенесенная в 1868 г. к его южному фасаду. Флигель кухни, деревянный, поставленный на колоды без фундамента, имел небольшие размеры: 4 1/2 саж. х 2 1/2 саж. (9,58 х 5,32 м). Подтверждается также и существование палисада (ограждения), примыкающего к западному фасаду дома, отделяющего сад и огород. Двухэтажный каменный братский корпус, построенный в 1841 г., расположенный к востоку от собора, имел размеры 17x6 или 8 сажЛарш. с крыльцами (36,21 х 12,78 м или 17,77 м с крыльцами). Из документа выясняется, что в 1868 г. корпус был многофункциональным: совмещал жилье, трапезную, келарню, гостиные номера. Корпус имел два входа - в кельи и трапезную и в номера. У северного фасада корпуса был устроен палисад, ограждающий два овощных огорода. В 1868 г. был обновлен флигель сторожки у ворот: к нему пристроили еще сруб для размещения рабочих, получив трехчастную постройку с сенями, размером 2 1/2 саж. х 4саж. (5,32 х 8,52 м). Из всех служебных и жилых построек монастыря не известно только место ледника, имевшего снаружи вид маленького деревянного флигеля. Он был заново построен на месте прежнего ледника, с использованием двух старых ямников для хранения льда. Вероятнее всего, он находился в одной из служебных зон. Хозяйственный комплекс на территории монастыря в 1868 г. состоял из 4-х сараев: экипажный, с рабочей конюшней и сеновалом под кровлей, повети, нового складского сарая и конюшни для настоятельских лошадей. Судя по списочному упоминанию всех хозяйственных строений, они составляли комплекс, находились рядом, в прежней зоне хоздвора, к юго-западу от собора. Сведения о двух строениях - «крепком» и «совершенно новом», говорят о том, что сараи неоднократно заменялись и их функции также менялись, в зависимости от экономических потребностей монастыря. Так, в описи 1901 г. уточняется место сараев и их назначение: «На юго-западной стороне от храма находятся под одной крышей два сарая для сена и дров, для помещения телег и для рабочего инвентаря и две конюшни. Все эти здания покрыты щепой и покрашены смоляной краской с мумией, ветхие".(18) Территорию монастыря окружала каменная (булыжная), с четырьмя башнями ограда, покрытая тесом. Высота ограды доходила до 3,5 арш. (2,52 м). Длина ограды была - 235 саж. (500,55 м) В составе строений за оградой монастыря относится также совершенно новая деревянная баня, размером 5x4 саж. (10,65 х 8,25 м), поставленная в северо-западной части территории. Место бани было смещено, по сравнению со старым ее местом, на север от собора, в ограде. Далее из описи монастырских хозяйственных комплексов упомянуты: двор водяной мельницы близ монастыря, на реке Толве, ветхий скотный двор с жилой избой, сараями и овином с ригой.(19) Во второй половине XIX в. на территории монастыря произошло только одно функционально-планировочное изменение: в 1884 г. в северной части, слева от ворот, был построен новый двухэтажный деревянный дом. Он совместил в себе функции гостиницы и церковно-приходской школы. Дом имел размеры 12x5 саж. (25,56 х 10,65 м). В этот период в монастыре было «два сада, из коих один расположен за настоятельским домом, а второй на площадке». Вне ограды, слева у Святых ворот находилась небольшая кузница из дикого камня. В первые годы XX в. сохранялась сложившаяся планировочная структура монастыря. Хозяйственная зона монастыря находилась на прежнем месте, к юго-западу от собора. В ее составе были: два сарая под одной крышей для сена, дров, телег и рабочего инвентаря (сарай и поветь) и две конюшни. Здания были крыты щепой, ветхи. До 1904 г. сведения о зданиях и строениях монастыря в документах повторяются. В эти годы больше внимания уделялось хозяйственному комплексу вне монастыря - скотному двору, где обновлялись постройки.(20) 1904-й год стал этапным для окончательного формирования территории. К южному торцу братского корпуса было пристроено новое здание двухэтажной каменной трапезной. Новое здание совмещало, кроме трапезной, кухни, кладовых, и жилые функции. Постройка трапезной замкнула каре Святого двора с юго-востока. Здание сохранилось, хотя и пострадало от переделок второй половины XX в. «4 ноября 1906 г. монастырь преобразован в общежительный с таким числом братии, какое в состоянии будет содержать на свои средства и с сохранением за ним получаемого ежегодно содержания от казны в размере 1250 руб. 3 коп. Общежительный Глинский устав по чину Афонских монастырей был введен с 1 января 1907 г. Тогда же стали устраиваться мастерские: портная, столярная, сапожная и др. Утверждению святого общежития много способствовало введение старчества с переездом на жительство в пустынь старца схиархимандрита Гавриила из Казанской Седмиезерной Богородицкой пустыни».(20) Для схиархимандрита Гавриила в 1908 г. была выстроена келья с домовой церковью во имя Святого Архистратига Гавриила. «В той же линии, где помещается настоятельский дом, против колокольни в игуменском саду находится небольшой домик длиной 6, шириной 5 саж. (12,78 х 10,65 м). Дом деревянный, крыт листовым железом, снаружи оштукатурен, а внутри обшит тесом».(21) Дом был поставлен на месте бывшего флигеля-кухни настоятеля. Судя по фотографиям, после 1908 г. юго-западный хозяйственный комплекс, уже давно обветшавший, был перенесен в другое место. Возможно, новые постройки были поставлены в юго-восточном углу, южнее трапезной, на низком и топком месте, о чем свидетельсвуют развалы валунов, оставшиеся от фундаментов построек. В 1908 г. в монастыре производится также ряд косметических ремонтов, и за оградой строится еще одно здание гостиницы: «На северо-восток от обители находится новая чистая гостиница для приезжающих богомольцев. Она деревянная, на каменном фундаменте с шестью балконами и мезонином, номеров в ней 14, кроме того - келья для гостиника и кухня».(22) В 1911 г. к служительскому флигелю у дома настоятеля пристраивают дополнительно сруб для церковной лавки и небольших братских келий.(23) В том же году «При выходе из монастыря, против Святых ворот, в 50 саженях, у подошвы горы, на которой находится монастырское кладбище, устроена глинобитная кузница. Построена в 1911 г. на месте бывшей, устроенной из дикого камня, при выходе Святыми воротами налево, у самой ограды». (24) О составе строений монастыря известно из страховых документов 1911 г. Страховались: соборный храм, теплый храм, настоятельский корпус, корпус старца, братский новый и старый корпуса, лавки, 2 гостиницы, 2 конюшни, ледник, кузница, баня, сарай, изба, дом на пасеке, скотный сарай, дом, гумно с реем, 3 сарая.(25) Последняя клировая ведомость монастыря была составлена в 1915 г. очень кратко и не содержала сведений о постройках. Новый исторический период существования территории начался после октябрьского переворота 1917 г. 5 октября 1923 года на заседании Псковского Губисполкома было принято постановление о закрытии Спасо-Елеазарова монастыря. К этому времени, под разными предлогами, уже были закрыты многие монастыри Псковской области. В Спасо-Елеазаровском монастыре с 25 июля 1922 г. был размещен детский изолятор губернского дома дефективных детей. За Псковским Губоно были закреплены часть дома, кухня и столовая (видимо, в здании трапезной).(26) Предлог для окончательного закрытия монастыря зарегистрирован протоколом заседания Губисполкома: "Принимая во внимание расположение Елизаровского монастыря в прифронтовой полосе, где служители укрывают у себя лиц, пытающихся нелегально перебраться за границу, монастырь необходимо закрыть". (27) В 1927 г. Постановлением Губисполкома от 24 января 1927 г. Трехсвятительский собор в селе Елизарово разрешено использовать под народный дом, а "материал" деревянной кладбищенской церкви в Елизарово - для ремонта этого дома, так как "оборудование закрытой церкви расхищается местным населением". (28) Народный дом открыт 31 октября 1926 года. В каменной церкви утварь почти уже убрана, на стенах иконы все закрашены. Таким образом, советский период в истории монастыря начинался с расхищения и разборки деревянной церкви, посвященной основателю монастыря Преподобному Евфросину, конфискации церковной утвари, закрашивания фресок собора. Собор впервые за 4 столетия изменил функцию. Материалов о последующих изменениях, происходивших на территории бывшего монастыря в предвоенный и послевоенный периоды, не выявлено. С конца 1920-х до настоящего времени были утрачены все деревянные строения бывшего монастыря; видимо, еще до второй мировой войны разобран каменный братский корпус, построенный в 1841 г. Известно, что в 1960-е гг. здание трапезной использовалось устроенными здесь детскими оздоровительными лагерями. К тому времени на территории из капитальных зданий остались лишь Трехсвятительский собор и трапезная. Другие постройки - деревянный магазин, жилой дом и службы при нем, были выстроены уже после войны, возможно, с использованием старых фундаментов. В 2000 г. постройки монастыря переданы Псковской Епархии для организации женского монастыря. Начат новый этап в проектировании и строительстве комплекса.

Территория, на которой находится монастырь, расположена в границах деревни Елизарово Псковского района Псковской области. Территория монастыря занимает котловину между двух гор (с севера и с юга от центральной площадки). С севера граница обусловлена трассой шоссе Псков-Гдов (расположенного на отм. от 38.40 до 37.98 м); с востока - грунтовой дорогой местного значения (на отм. от 38.37 до 38.11 м). Между грунтовой дорогой и новой оградой находится свободный от застройки участок и одноэтажное каменное здание (отделение связи). С юга территория монастыря занимает участок с пониженным (отм. 32.70 - 32.80 м) рельефом. Сезонное заболачивание участка вызвало проведение мелиоративных работ с устройством небольшого пруда и отводом воды в западном направлении, через канал в р. Толбу. С запада территория ограничена береговой линией заболоченной старицы р. Толбы (с отметками от 32.40, 33.30 до 33.82 м). В настоящее время границы территории монастыря обустраиваются по исторически обоснованным трассам ограды. С запада территория монастыря сохранила первоначальную границу благодаря руслу и старице реки Толвы. Почти треть территории монастыря с запада занимает заливной луг, и в этой связи обращает на себя внимание рассказ церковного предания о засыпке рукава реки, предпринятой по указанию Евфросина. Засыпка русла старицы, видимо, поддерживалась, однако ежегодные наводнения, от которых монастырь защищался оградой, поставленной на земляную насыпь, видимо, все же размыли русло и оно вновь наполняется во время половодья. Следы земляного вала раннего периода прослеживаются в виде последовательной линии повышенного рельефа, идущего вдоль левого берега Толвы и береговой линии старицы. Восточной границей территории монастыря является естественный рельеф, поднимающийся пологими террасами. Средняя высота перепада вертикальных отметок между монастырским двором и территорией за оградой составляет: 3.50-4.00 м. Деревянная монастырская ограда раннего периода, без сомнения, следовала верхним отметкам рельефа. Это общий псковский прием в строительстве ограждений любого рода - от простых оград до крепостных стен. С северной, восточной и юго-восточной сторон лучше всего раскрывается замысел основателей монастыря: террасы рельефа здесь создают своеобразный амфитеатр, на нижней площадке которого поставлен Трехсвятительский собор, обозреваемый по мере подъезда к нему с трех сторон. Южный участок ограды, вероятнее всего, проходил по границе низины. В настоящее время природный рельеф на данном участке нарушен и следы трассы ограды утрачены. В документах 1823 г. есть упоминание о небольшом «озере» на территории монастыря - вероятно, это и есть существующая ныне заболоченная низина. Северный участок ограды исторически проходит вдоль большого проезжего тракта Псков -Гдов. На этом участке была организована площадка перед главным входом в монастырь. Судя по топографии, вход был устроен на пересечении двух древних дорог; иконография XVII в. свидетельствует о том, что в этот период монастырь был окружен деревянной рубленой оградой, а вход оформлен Святыми воротами. В 2004 г. воссозданы Святые ворота по образцу существовавших на этом месте каменных ворот (1812 г. - нач. XX в.). В целях обособления территории монастыря вдоль северной и восточной границ землеотвода сооружена бетонная, облицованная известняковой плитой ограда, отделившая территорию от шоссейной дороги и от общественной зоны поселка. Длина северного участка ограды 75 м, восточного - 75 м. Ввиду того, что дорога и общественная зона находятся на рельефе выше, чем площадка монастыря, визуальная информация о местонахождении монастыря с его зданиями - в первую очередь, с собором и сестринским корпусом, является открытой для проезжающих и местного населения. Данная градостроительная ситуация была создана целенаправленно, со времени возведения собора (XVI в.), как основной информационной доминанты монастыря. В объемно-пространственной композиции территории монастыря центральным является объем памятника архитектуры XVI века - Трехсвятительского собора. К востоку от собора расположено вытянутое по оси 3-В каменное двухэтажной здание бывшей трапезной, ныне сестринский корпус. Близ западного фасада собора, на месте бывшего здесь в 1814 г. дома настоятеля, в настоящее время возводится новое здание настоятельского корпуса. К северо-западу от собора находится одноэтажное деревянное строение - поселковый магазин (в настоящее время является чужеродным элементом, нарушающим ежедневную деятельность монастыря, и предполагается к выносу с территории монастыря); к юго-западу от собора - одноэтажный деревянный жилой дом; к северо-востоку - еще один жилой дом. Оба однотипных дома принадлежат монастырю, были построены после передачи территории в ведение Псковской Епархии в 2000 г. Все три здания находятся в границах монастыря, но являются застройкой, не имеющей отношения к историческим периодам его существования. Кроме того, в 2003 г. в северовосточной части территории, на берегу старицы р. Толбы было построено деревянное одноэтажное здание монастырской бани. В настоящее время происходит возрождение монастыря и возвращение ему всех общежитийных функций с соблюдением основных признаков исторического зонирования монастыря на период его развития во 2-ой пол. XIX в.; к северо-западу от собора - жилая зона (в составе дома настоятельницы и канцелярии с гостевыми комнатами); воссоздание жилой зоны позволит организовать Святой двор, который раньше располагался к северу от собора; к юго-востоку от собора, в жилой зоне для проживания монахинь и послушниц, планируется разместить еще один сестринский корпус в дополнение к существующему; в северной части территории организуется служебно-хозяйственная зона с общественным туалетом, банно-прачечным корпусом, сараями. Один из элементов хоззоны размещается в восточной части у второго восточного въезда, включающий в себя постройки для обслуживания автотранспорта монастыря и склады; в восточной части территории воссоздается монастырский сад с плодовыми деревьями; в южной зоне благоустраивается монастырский пруд, дорожки и беседки; зона садов и огородов размещается и в западной части территории. Площадь территории монастыря в его исторических границах составляет 3,5 га.

Один из древнейших монастырей, своим местоположением закреплявший северо-западные границы Псковских земель в XV - XVII веках; как самостоятельное хозяйственное образование принимал участие во внешней и внутренней экономической жизни Псковской вечевой республики. Активная позиция и большая духовная работа настоятелей монастыря внесли существенный вклад в укрепление православия и способствовали созданию еще многих монастырей на Псковской земле. История монастыря отражает символические закономерности развития от маленькой пустыни до крупного духовного и хозяйственного центра, характерные для формирования комплексов псковских монастырей в XV - XIX веках.